B. Macri’1, G. Lanteri1, M.T. Capucchio2, A. Ieni1, F. Marino1,
1University of Messina, Messina, Italy 2University of Torino, Grugliasco (TO), Italy
Резюме
Редкий вариант цистаденомы желчного протока у собаки. При описании изменений в тканях основной упор делается на иммунногистохимические особенности, которые помогают идентифицировать вид опухоли и провести диффдиагноз с другими макроскопически схожими опухолями.
Первичные опухоли печени у собак встречаются с частотой 0,6–2,6%, в то время как вторичные появляются значительно чаще — 30–37%. Среди первичных эпителиальных пролиферативных опухолей билиарная цистаденома является редкостью. Они представляют собой эпителиальную опухоль в виде полипа или пузыря [12], и описаны у разных видов животных [10]. У людей большинство таких опухолей происходят из эпителия внутрипечёночных протоков, однако с частотой в 10–20% могут возникать и во внепечёночных протоках — общем печёночном протоке, холедохе и желчном пузыре [4].
В ветеринарии эти опухоли часто описываются у кошек [1; 16; 11; 6], но у других животных встречаются достаточно редко — есть описания случаев у свиней [3], овец [17] и собак [15; 2; 9]. У людей эти опухоли также довольно редки, наиболее подверженными являются женщины в возрасте старше 40 лет [7].
Билиарные цистаденомы обычно не проявляют себя клинически, либо в виде неспецифических симптомов, и обычно бывают обнаружены как случайные находки при посмертном патологоанатомическом исследовании. В отличии от людей, животные подвержены этому заболеванию независимо от пола и возраста. У людей такие опухоли гистологически характеризуются большим количеством цилиндрических клеток и рыхлой стромой, что отличает их от кошачьих опухолей, не имеющих таких особенностей. Этиология этих опухолей неизвестна.
В данном докладе мы описываем цистаденому у собаки, найденную в ходе стандартного вскрытия, а также её анатомо-гистологические особенности, выявленные путём иммуногистохимического анализа. Кроме того, мы сравним полученные результаты с такими же опухолями у людей.
Описание случая
8-летняя немецкая овчарка весом 16 кг из частного питомника в окрестностях Мессины внезапно умерла и была доставлена в ветеринарный морг для вскрытия.
Все органы были осмотрены. Были взяты образцы тканей из печени, лёгких, поджелудочной и подлопаточных лимфоузлов и фиксированы в 10% растворе формалина. Гистологические срезы толщиной 4 мкм были окрашены гематоксилин-эозином и рассмотрены под световым микроскопом. На срезах печени применялась окраска PAS и альциановым синим. При анализах срезков печени мы прибегнули к иммуногистохимии, чтобы более точно идентифицировать изменения в её тканях и дифференцировать их с врождёнными патологиями [14].
При проведении ИГХА были использованы следующие моноклональные антитела, полученные из DAKO Cytomation (Копенгаген, Дания): цитокератин широкого спектра (AE1–AE3), цитокератин 7-8-18, 19, 20, CEA и MIB-1. Разведения антител варьировались, согласно рекомендациям производителя, от 1:200 до 1:400. Во избежание неспецифической агглютинации белков плазмы гистологические слои были обработаны в 3% перекиси водорода, чтобы блокировать эндогенные пероксидазы в чистой кроличьей сыворотке. После добавления всех главных антител и выдержке в течение 16 часов при 4°С были введены вторичные антитела с пероксидазно-антипероксидазными комплексами. Локализация иммунной реакции была найдена с помощью 3,3'-диаминобензидина тетрагидрохлорида в качестве хромогена, который отметил положительную реакцию коричневой окраской. Контрастирование ядра было выполнено с помощью гематоксилина Майера.
 |
Фото 1. (А) Макроскопически опухоль имела чёткие границы, была светло-серого цвета; (В) поверхность среза гомогенная, с псевдокистозными участками в центре |
На вскрытии печень была умеренно увеличена в объёме, на вентральной поверхности находилась область серого цвета с нечёткими границами. На уровне вентрального края правой средней доли локализовалось выступающее над поверхностью уплотнение размерами 5×3 см, с твёрдой амилоидной структурой (фото 1а и 1в). На разрезе новообразование не имело капсулы или кистоподобных структур, однако в центре находилась полость, заполненная небольшим количеством прозрачной водянистой жидкости. Регионарные лимфоузлы были в пределах нормы. Никаких других макроскопически видимых изменений не было обнаружено ни в печени, ни в остальных органах.
Гистологически образцы печени представляли высокодифференцированные эпителиодные клетки с субсерозной пролиферацией, организованные в ацинозные структуры с полостями разных размеров, в которых отмечались включения желчи. Отмечалось так же небольшое количество стромы, состоящей из слабо васкуляризованной соединительной ткани. Пролиферирующие клетки соответствовали нормальному печёночному эпителию: однослойные кубические или умеренно уплощённые, с овальным ядром, находящимся в базальной части, и скудной цитоплазмой (фото 2а). Порой обнаруживалась умеренная эпителиальная гиперплазия, и очень редко — признаки митоза.
ИГХ окрашивание не выявило PAS-положительного нейтрального муцина, в то время как альциановый синий PAS с pH 2,5 дал позитивную окраску, подтверждая отсутствие врождённых печёночных кист. Так же ИГХА выявил резкую диффузную цитоплазматическую реактивность клеток новообразования на цитокератины широкого спектра (AE1–AE3) (фото 2в) и цитокератин 7-8-18 и 19. Иммунная реакция на CEA и CK20 была отрицательной.
 |
|
Фото 2. |
Выводы и обсуждение
Морфологические, гистологические и иммунногистохимические признаки в совокупности свидетельствуют о наличии печёночной цистаденомы, доброкачественной опухоли, которая в данном случае была случайно выявлена у пациента, умершего по другим причинам. Эта опухоль микроскопически характеризуется гомогенной структурой с мономорфными кубовидными клетками без атипии и плеоморфизма. Поэтому опухоль состоит из высокодифференцированных печёночных клеток, имеет низкий индекс пролиферации и не затрагивает кровеносные сосуды. Низкая пролиферативная активность клеток опухоли демонстрировалась на примере низкой фракции роста, выявленной MIB-1 антителами, которые вызвали иммунную реакцию в ядре в менее чем 2% от всей популяции клеток. Иммуноцитохимический профиль кератинов подтвердил печёночный эпителиальный гистогенез, который типичен для цистаденомы, в отличие от холангиокарциномы.
В доступной литературе холангиомы у людей описываются как опухоли с мезенхимально-клеточной стромой, нормальными мышечными волокнами и овальными клетками, окружающими эпителий [18; 5].
Цистаденомы внутрипечёночных желчных путей являются редкими доброкачественными опухолями, происходящими из внутрипечёночных желчных протоков, и проявляют себя только когда вызывают их обструкцию.
Эти опухоли чаще встречаются у кошек, в то время как у остальных плотоядных животных они являются редкостью [8]. Для них характерна локализации в одной доле, с признаками поликистоза. УЗИ в таких случаях находит группу объединённых анэхогенных цист разного размера. Дифференциальный диагноз должен включать в себя изолированную кисту и поликистозный синдром персидских кошек: простые кисты единичны и редко имеют тенденцию группироваться, а при поликистозном синдроме также вовлекаются почки. Печёночная часть кист при поликистозном синдроме может так же представлять из себя группу (тенденция кист объединяться ещё может привести к подозрению о холангиоме), но порода животного и обнаружение кист в почках даёт возможность дифференцировать эту патологию от других.
Существуют разные теории происхождения таких опухолей в сравнительной патологии: в настоящее время достоверно установлена связь между опухолями печени и гепатитом В, циррозом, присутствием токсинов в еде (афлатоксин), приёмом алкилирующих противоопухолевых веществ и трематодной инфекцией.
У собак проводили токсикологические исследования, чтобы определить потенциальную канцерогенность нитрозаминов, однако точно этиогенный фактор до сих пор выявить не удалось. Более того, признаки цирроза были отмечены только у малой части пациентов с гепатоцеллюлярной карциномой. Так что очевидно, что хронические заболевания печени не играют никакой роли в развитии опухолей печени. К тому же, вирус гепатита ещё ни разу не был найден в печени собак, страдающих карциномой [13].
Согласно имеющейся литературе [10], у собак холангиомы практически лишены стромы и способны малигнизироваться. Это отличается от ситуации в человеческой медицине, где строма чётко видна, а частота малигнизации крайне мала.
В нашем случае, ввиду нехватки анамнестических данных мы, к сожалению, не можем проследить всю цепочку развития опухоли и продумать возможные варианты лечения.
Благодарности
Автор выражает благодарность проф. Eugenio Cianflone (University of Messina, Messina, Italy) за издание и рецензирование этой статьи на английском языке.
Литература
1. Adler R, Wilson DW (1995): Biliary cystadenoma of cats. Veterinary Pathology 32, 415–418.
2. Akkoc A, Cangul IT, Ozyigit MO (2009): Multicentric intrahepatic biliary Cystadenoma in a dog. Turkish Journal of Veterinary and Animal Sciences 33, 161–164.
3. Graw JJ, Berg H (1977): Hepatocarcinogenetic effect of DENA in Pigs. Zeitschrift fur Krebsforschung und Klinische Onkologie 89, 137–143.
4. Kim HG (2006): Biliary cystic neoplasm: biliary cystadenoma and biliary cystadenocarcinoma. Korean Journal of Gastroenterology 47, 5–14.
5. Koroglu M, Akhan O, Akpinar E, Oto A, Gumus B (2006): Biliary cystadenoma and cystadenocarcinoma: two rare cystic liver lesions. Journal Belge de Radiologie 89, 261–263.
6. Kristick KL, Ranck RS, Fink M (2010): What is your diagnosis? Biliary cystadenoma of the liver causing deviation of the stomach to the left. Journal of the American Veterinary Medical Association 236, 1065–1066.
7. Ishak KG, Willis GW, Cummins SD, Bullock AA (1977): Biliary cystadenoma and cystadenocarcinoma: report of 14 cases and review of the literature. Cancer 39, 322-338.
8. Marcato PS (2002): Systematic Comparative Pathology (in Italian). Il Sole 24 Ore Edagricole Press, Bologna. 823 pp.
9. Moon SJ, Kim JW, Sur JH, Jeong SW, Park HM (2011): Biliary cystadenoma in a maltese dog: clinical and diagnostic findings. Journal of Veterinary Medical Science 73, 1677–1679.
10. Moulton JE (1990): Tumors in Domestic Animals, 3rd ed. University California Press, Berkeley, CA.
11. Nyland TG, Koblik PD, Tellyer SE (1999): Ultra-sonographic evaluation of biliary cystadenomas in cats. Veterinary Radiology Ultrasound 40, 300–306.
12. Short WF, Nedwich A, Levy HA, Howard JM (1971): Biliary
cystadenoma — report of a case and review of the literature. Archives of Surgery 102, 78–80.
13. Tennant BC, Toshkov IA, Peek SF, Jacob JR, Menne S, Hornbuckle WE, Schinazi RD, Korba BE, Cote PJ, Gerin JL (2004): Hepatocellular carcinoma in the woodchuck model of hepatitis B virus infection. Gastroenterology 127, 283–293.
14. Teoh AY, Ng SS, Lee KF, Lai PB (2006): Biliary cystadenoma and other complicated cystic lesions of the liver: diagnostic and therapeutic challenges. World Journal of Surgery 30, 1560–1566.
15. Trigo FJ, Thompson H, Breeze RG, Nash AS (1982): The pathology of liver tumours in the dog. Journal of Comparative Pathology 92, 21–39.
16. Trout NJ, Berg RJ, McMillan MC, Schelling SH, Ullman SL (1995): Surgical treatment of hepatobiliary cystadenomas in cats: five cases (1988-1993). Journal of the American Veterinary Medical Association 206, 505–507.
17. Watt DA (1970): A hepatocholangioma in a sheep. Australian Veterinary Journal 46, 552.
18. Wheeler DA, Edmondson HA (1985): Cystadenoma with mesenchymal stroma (CMS) in the liver and bile ducts. A clinicopathologic study of 17 cases, 4 with malignant change. Cancer 56, 1434–1445.
Источник: Veterinarni Medicina, 60, 2015 (5): 288–291. This is an Open Access article distributed under the terms of the Creative Commons Attribution License (http://creativecommons.org/ licenses/by/2.0), which permits unrestricted use, distribution, and reproduction in any medium, provided the original work is properly cited.
СВМ № 6/2015