Поиск

Российским ветврачам недостаёт солидарности

 

Сергей Середа

 

Осенью в Санкт-Петербурге прошёл XXV Европейский ветеринарный конгресс FECAVA — 2019. Последний раз столь значимое мероприятие в области ветеринарии устраивали в России в 1979 году, когда Москва стала местом проведения Всемирного ветеринарного конгресса. В последующие годы мы, к сожалению, оставались где-то на обочине общемирового развития ветеринарии. Теперь же у нас наконец-то получилось вырулить — или хотя бы начать выруливать — в сторону столбовой дороги.

 

Я мог бы многое рассказать о том, какие усилия прикладывала наша команда для того, чтобы конгресс состоялся, и о том, как много препятствий было на этом пути. Но мне кажется более важным поговорить о том, почему такие мероприятия не просто важны для российской ветеринарии, а жизненно необходимы. Есть ощущение, что российскому ветеринарному сообществу не хватает осознания этой необходимости.

Во многом, думаю, это связано с тем, что мы привыкли жить немного в стороне от происходящего в остальных странах, в уютном коконе, внутри которого создаётся ощущение, что постоянное развитие и совершенствование — это, может быть, не такая уж и важная вещь. К сожалению или к счастью, это не так. Мы часто как будто бы забываем, что ветеринария — это не просто ещё одна отрасль экономики, но и наука, и что как отрасль экономики она совершенно не может существовать без научного развития. А наука не живёт в изоляции. Учёному сообществу, как на самом деле и каждому из нас, для взросления и развития требуется постоянное столкновение с другими точками зрения, другими подходами да даже просто с людьми другого менталитета! Более того, этот процесс встречи с новым не должен останавливаться ни на секунду. Нет и не будет никакой точки, после которой мы могли бы сказать, что достаточно развились и не нуждаемся больше в открытости к незнакомому. Если такое ощущение удовлетворённости возникает, то это симптом кризиса, знак того, что что-то не в порядке.

Но бог с ним, с ощущением удовлетворённости, ведь даже на него у нас сейчас нет никакого права. Я не открою ничего нового, сказав, что российская ветеринарная наука находится в плачевном состоянии. Показательный момент: лекции и доклады на конференциях зачастую читают врачи, которые только пару лет назад закончили вуз. А даже когда профессионализм лектора не вызывает сомнений, то его выступление, как правило, представляет собой не презентацию собственного исследования, как это обычно бывает в передовых странах, а грамотный пересказ чужих идей. Другой хороший показатель — количество публикаций, сделанных российскими специалистами в зарубежных журналах. Нужно ли говорить, что у нас оно ничтожно мало? Другим оно, скажем честно, и не может быть, ведь уровень знания английского у нас остаётся очень низким. А ведь английский — это уже давно lingua franca науки, без которого невозможно хоть сколько-нибудь серьёзное участие в академическом общении. Возможно, многим может не понравиться «непатриотичность» моих слов, но факт остаётся фактом: в странах с активной научной жизнью учёные постоянно публикуются в англоязычных изданиях. В тех же странах, где научное сообщество, скажем так, менее активно, учёные мужи предпочитают плескаться в знакомом болоте. Международный конгресс, проходящий в одном из крупнейших российских городов, — это способ расшевелить болото, небольшой, но всё же крайне важный шаг к преодолению изоляции.

Однако такие мероприятия, как конгресс, полезны не только тем, что помогают нам выйти из привычной дремоты. Я уверен, что они работают и на ещё одну важную ценность, недостаток которой в российской ветеринарии ощущается очень остро, — на солидарность. Почему я считаю, что нашему сообществу недостаёт солидарности? Что же, давайте посмотрим на одну недавнюю историю — запрет использования курареподобных препаратов для эвтаназии животных. То, что этот запрет, наконец, установлен, — большая победа. Ассоциация практикующих ветеринарных врачей боролась за него не один год. Но проблема в том, что за него боролась только она! Ни одна из других ветеринарных организаций наши усилия не поддержала. Хотя, казалось бы, абсолютно однозначная ситуация — животных умерщвляют с помощью веществ, вызывающих нестерпимую боль. Очевидно, что ветеринарные врачи должны быть в первых рядах тех, кто выступает против этой мерзости. В конце концов, разве мы не должны бороться за права своих пациентов? Но нет, выясняется, что большей части сообщества эта тематика абсолютно не интересна.

Другой пример — ситуация с лженаукой. Я уверен, что если бы мы выступали против неё единым фронтом, то выдавили бы гомеопатию и прочее мракобесие за пределы вузов, изданий, клиник. К сожалению, единый фронт что-то не складывается. Нет-нет, на словах все, разумеется, выступают за доказательную медицину. Вот только, когда в 2017-м Ассоциация выпустила меморандум по доказательной ветеринарии, направленный как раз против использования в нашем деле лженаучных подходов, и пригласила всех согласных подписать его, этого не сделал никто! К тому же нередко выясняется, что те, кто буквально вчера так ревностно ратовали за научность, без проблем готовы поступиться убеждениями, когда это сулит им финансовую выгоду. Чем ещё объяснить тестирование в некоторых клиниках гомеопатических препаратов или появление на солидных ветеринарных мероприятиях мошеннических компаний.

Мне вспоминается и ещё один, гораздо более мрачный и неприятный случай, который заставил меня остро почувствовать отсутствие солидарности. Я говорю о так называемом «кетаминовом деле». Это, напомню, была абсолютно беззаконная попытка посадить за решётку невиновных ветврачей, представив их чуть ли не наркобаронами, хотя всё их «преступление» заключалось в применении к животным кетамина. Классический случай того, что в русском языке зовётся ёмким слово «беспредел». Ассоциация тогда приняла решение не оставлять врачей наедине со свихнувшейся бюрократической машиной и вступила в борьбу. Солидарность была нужна как воздух, но ни одна государственная организация, ни одно общественное объединение, ни один вуз не выразил нам официальной поддержки. Мы получали её лишь от тех, кто находится за пределами профессионального сообщества: от зоозащитников и некоторых знаменитостей, которые сами имели дома питомцев и ценили работу ветврачей.

Как же могут повлиять на недостаток солидарности интернациональные мероприятия вроде конгресса FECAVA? Во-первых, мне кажется, что они позволяют нам посмотреть на себя как бы со стороны, глазами иностранца и увидеть себя в качестве единого сообщества, для которого на первом месте должна стоять приверженность своему делу, науке и прогрессу. Во-вторых, такие мероприятия дают нам пример: глядя на зарубежных коллег, мы видим, что приверженность этим ценностям может быть общей и несомненной.

Думаю, что если международные мероприятия будут проводиться в России хотя бы раз в несколько лет, то это сможет значительно поднять уровень нашей ветеринарии. Вот только и в этом деле хотелось бы побольше солидарности и какой-то, что ли, централизованности действий. Организуя конгресс, мы столкнулись с тем, что другие организации предпочитают заниматься своей деятельностью отдельно, сами по себе, а не объединяя усилий. Каждый хочет сделать хорошее дело, но так, чтобы это дело можно было полностью приписать себе. Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть быть лучше других, иногда это даже похвально. Но когда никто не готов поступиться своими личными амбициями, то результатом становится общий проигрыш — отсутствие прогресса, который нам так необходим.

 

СВМ № 6/2019