Ситуация с запретом на импорт в РФ кормов и кормовых добавок остаётся напряжённой. В процесс возобновления поставок включены представители зооиндустрии, отраслевые союзы, «ОПОРА России» и Правительство РФ. Главный редактор журнала «Зообизнес в России» Татьяна Катасонова обсудила с председателем Комиссии по зообизнесу «ОПОРЫ России» Кириллом Дмитриевым, что нового произошло за прошедший месяц и почему анализ кормов, ставший обязанностью дистрибьютора, осложняет ситуацию.
– Кирилл, как развиваются события вокруг возобновления импорта кормовой продукции в Россию?
– В июне этого года «ОПОРА России», видя, как ухудшается ситуация с ввозом кормов, направила на имя вице-премьера Виктории Абрамченко письмо с просьбой способствовать отмене введённых ограничений. Мы предложили выделить корма для домашних животных в отдельную индустрию со своими правилами, чтобы не зависеть от регламентов, которые были созданы в основном для продуктивных животных. После этого Сергей Данкверт изменил формат общения с зооиндустрией на более публичный и конструктивный. Он пошёл на диалог с бизнесом, в том числе стал проводить совещания с представителями зооиндустрии. В 2021 году таких встреч было три. После каждой временная сертификация для поставки ряда продуктов продлевалась на три месяца.
Многочисленные обращения представителей отрасли в госструктуры и публикации в прессе привлекли внимание к проблеме общественности и государства. Мы провели большую работу по взаимодействию с органами власти, бизнесом, депутатским корпусом. Она не всегда была публичной, но в результате на ежегодном совещании Консультационного совета по иностранным инвестициям при Правительстве РФ 18 октября среди прочего перед главой Россельхознадзора была поставлена задача до 1 апреля 2022 года представить отчёт о решении вопроса с импортом кормов. Есть надежда, что до конца марта определятся правила импорта кормов, необходимые и достаточные условия, которым должны соответствовать корма и их маркировка, и проблема с завозом этих продуктов будет устранена.
– Что предпринял Россельхознадзор после этого поручения?
– Сергей Данкверт провёл видеоконференцию с заместителем генерального директора Еврокомиссии по здравоохранению и безопасности пищевой продукции (DG SANTE) Клер Луиз Бури. Мы расцениваем это как шаг навстречу ЕС. Стороны, по крайней мере, сумели обменяться мнениями. До этого несколько месяцев такого рода встречу между РСН и представителями Еврокомиссии организовать не удавалось. После этого 11 ноября, также в формате видеоконференции, было проведено очередное совещание с бизнесом. На нём ряд компаний вновь обратил внимание главы РСН на проблему со ввозом кормов в РФ, и для ввоза продукции был открыт ещё ряд производств. Тогда же было принято решение о продлении ещё на три месяца переходного периода, до марта 2022 года.
– Стало ли взаимодействие индустрии с РСН более конструктивным? Какие новые выводы появились после встречи регулятора и бизнеса?
– Первое, и это безусловно положительный момент: диалог с Россельхознадзором продолжается. Мы поняли, что с РСН можно и нужно работать гласно и открыто, обсуждать все, даже самые острые, вопросы. К сожалению, не все аргументы, которые приводит отрасль, ведомство слышит. Например, есть ряд стран, открытие которых в ближайшее время даже не обсуждается.
Второе: зооиндустрия разобщена. Проблемы одних другие участники отрасли пытаются повернуть в свою пользу. Нашлись даже производители, которые использовали видеоконференцию с участием Сергея Данкверта как свою рекламную акцию.
То, что индустрия разрознена — это беда. Мы вынуждены участвовать в таких встречах «толпой» потому, что нет единого отраслевого объединения. А многие компании вообще не входят ни в какие ассоциации. Интересы этих бизнесов никто не представляет. Было бы лучше, если бы на совещаниях с госструктурами присутствовали представители 10–15 профессиональных объединений, а не 100 компаний, которым всё равно не хватает времени для выступления.
Сергей Данкверт сам пошёл на обострение этого вопроса, сказав, что хочет вести переговоры с отраслевыми организациями, которые зарегистрированы в Министерстве сельского хозяйства. Чтобы иметь аккредитацию Минсельхоза, необходимо соответствовать определённым критериям. Сегодня такого союза нет!
Считаю, что самое важное сейчас — это создать объединение, которое подходило бы под требуемые критерии, и сделать всё возможное, чтобы получить аккредитацию Минсельхоза. Один в поле не воин. Тем более когда оппонент — государственное ведомство. Всей индустрии надо объединяться!
– Вы сами являетесь председателем правления отраслевого Союза предприятий зообизнеса. Разве СПЗ не может представлять индустрию на этих заседаниях?
– Да, такое объединение есть. Но его дирекция на данный момент не согласует с правлением своих действий. Поэтому эта организация представляет не интересы отрасли, а исключительно мнение дирекции, которая в ней работает. К сожалению, Союз предприятий зообизнеса находится в тупике. Я сейчас занят построением новой отраслевой организации. А пока её нет, вопросы индустрии решаем с помощью крупнейшего бизнес-объединения страны «ОПОРЫ России», где я возглавляю Комиссию по зообизнесу.
– Обязательно ли делать анализы кормов? Если раньше отрасль беспокоила ситуация с ГМО, которое находили в кормах, после чего закрывали страны для импорта, то теперь возник вопрос ДНК-тестов. Компании вынуждены тратить на них большие деньги. В чём их смысл?
– Анализы кормов – болезненный для индустрии вопрос. Возник он по причинам, которые можно разделить на две части.
Первая — это случаи выявления РСН технологических нарушений на производствах. Например, сотрудники ведомства обнаруживают, что при изготовлении корма используется перьевая мука, а на этикетке продукта об этом не сказано. Я считаю это серьёзным нарушением. Ингредиенты, которые входят в состав продукта в количестве выше определённого процента, должны быть указаны на этикетке.
Вторая история — когда РСН на своё усмотрение проводит испытания отобранных образцов по различным параметрам. К сожалению, сегодня нет регламента, определяющего необходимое и достаточное количество этих анализов. Он может быть один, или десять, или сто. Компании- дистрибьюторы могут получать крупные счета за экспертизу, поскольку РСН считает, что испытания должны проводиться за счёт участников рынка.
Исследования проводятся на обнаружение ГМО в кормах. Сейчас возникла новая инициатива РСН, когда делают ДНК-анализ на соответствие состава продукции, заявленного в маркировке.
Анализ кормов проводят на наличие определённых веществ, а не на их количество, и делают их на крайне высокочувствительном оборудовании и получают совершенно неожиданные результаты.
Например, всем известно, что мышьяк — это яд. Тем не менее, есть минимально допустимое его содержание в кормах. Оно регламентировано. В том числе нашими ГОСТами. Так вот, современные высокочувствительные тесты позволяют определить наличие молекул ДНК в образце в объёме, в тысячу раз меньшем, чем разрешённое по ГОСТу количество мышьяка! То есть это мизерный след сырья, которое неизвестно каким образом попало в корм. Его наличие не значит, что этот ингредиент там использовался. Грубо говоря, если корова прошла мимо свиньи и об неё потёрлась, то этими высокочувствительными методами потом в корме из говядины будет определяться наличие ДНК свиньи.
– Каким образом эти высокочувствительные тесты касаются экструдированных кормов, ведь в процессе экструзии цепочки ДНК распадаются и фрагментируются?
– Правильно, цепочки могут распадаться. Именно поэтому анализ кормов обнаруживает то, что в производстве не использовалось, и, наоборот, не находится то, что там было. Оценка результатов качественных анализов не совсем корректна без проведения количественного теста. Речь может идти о наноколичестве вещества. Совсем не обязательно, что оно должно отражаться на этикетке.
– РСН скорее удивляется отсутствию заявленного продукта по результатам анализов кормов. Например, заявлен корм из рыбы, а ДНК рыбы они в продукте не обнаружили.
– Что значит «ДНК рыбы»? Рыб — тысячи видов, из которых многие промысловые. Это может быть треска, лосось, сельдь, у которых разные ДНК. Поэтому говорить, что «нет ДНК рыбы», тоже некорректно. Закон позволяет объединять в составе схожие по своему происхождению продукты: «мясо и мясные продукты», не объясняя, какое это мясо, «рыба и рыбная мука» — не указывая, из каких видов рыбы она получена.
Я получаю много запросов от иностранных коллег по индустрии с просьбами: «Мы всё исправим и напечатаем на этикетке, только скажите, как должно быть». К сожалению, норматива, на который можно было бы сослаться, нет.
Регламенты времён СССР отменены. ГОСТы, которые разработал технический комитет №140, не являются обязательными. Сам Сергей Данкверт сообщил в ответ на вопрос об отсутствии нормативных актов, что РСН вышел в Коллегию ЕЭК с предложением о разработке регламентов по маркировке продукции. Поэтому я считаю, что сейчас главное — сосредоточиться на их создании.
– Правомерно ли требовать от дистрибьютора, чтобы он провёл анализ партии кормов на ДНК?
– У нас есть мнение юристов, которые говорят о неправомерности этих требований.
Проблема ещё и в стоимости анализов кормов и нагрузке на бизнес. Крупные компании могут везти один артикул товара в траке. У них отбирается один образец, который подвергается анализу. Небольшие компании везут товар партиями. Все 33 поддона, которые входят в стандартную еврофуру, могут иметь разные артикулы. В этом случае будет отобрано 33 образца, и на каждый проведут неизвестное количество анализов. В результате дистрибьюторы получают многомиллионные счета и вынуждены объяснять их происхождение налоговой инспекции. Не факт, что налоговая разрешит отнести эти затраты на расходы. Но в любом случае компания включит их в себестоимость продукции. Это повышает стоимость кормов и раскручивает потребительские цены на рынке, который и без того страдает от снижения покупательской активности.
Считаю, что бизнес должен иметь возможность заранее обговорить с РСН, какие тесты ведомство будет делать и по какой цене. Но, на мой взгляд, контрольные надзорные мероприятия государство должно проводить за бюджетный счёт.
Проблем у зооиндустрии много. Позитивная новость заключается в том, что сегодня все упомянутые вопросы ставятся перед соответствующими ответственными лицами и ведомствами. Диалог с Россельхознадзором продолжается, и я уверен, что большинство вопросов отрасль сумеет решить в течение ближайших месяцев.