Вопросы высшего ветеринарного образования — тема неисчерпаемая. Сегодняшний наш собеседник: Екатерина Евгеньевна Малиновская, кандидат ветеринарных наук, основатель и до 2021 года главный врач сети ветеринарных клиник «Малвин» (Иваново), член правления Национальной ветеринарной палаты в 2018-2021 годах, преподаватель Ивановской ГСХА. 30 сентября 2021 года, когда это интервью находилось на стадии подготовки к публикации, Малиновская была назначена врио ректора Ивановской ГСХА. Её взгляд на образование отражает отношение и организатора бизнеса, и практикующего специалиста, и сотрудника вуза.
— Сколько лет вы работаете ветеринарным врачом?
— Примерно с 1994 года я работала ветеринарным фельдшером, с 2000 года — врачом.
— Как давно вы являетесь владелицей сети клиник?
— С 2006 года.
— И сколько у вас клиник сейчас?
— Три.
— Откуда в ваши клиники приходят врачи, откуда вы берёте новый персонал?
— В основном это выпускники нашей Ивановской государственной сельскохозяйственной академии. Есть ещё несколько человек, которые приехали из других городов и работают у нас.
— Люди, которые приходят, чаще всего имеют какой – то стаж работы ветврачами или только недавно выпустились?
— В основном у нас все приходят с нуля. И «ноль» — в буквальном смысле. Это люди, которые получили дипломы, но ничего не умеют, либо студенты, которых со второго-третьего курса мы начинаем брать на стажировку. Последние вырастают в нашей клинике, после получения диплома становятся врачами, но только когда пройдут внутренний тест и экзамен.
— Чувствуется ли разница между выпускниками Ивановской академии и других вузов?
— В целом больше заметна разница, если студент где-то во время учёбы проходит реальную практику. Но, действительно, качество обучения в вузах разное. Я не имею возможности сравнить всех, но, судя по общению с коллегами из других вузов, есть существенная разница в подходе к преподаванию.
— Сколько Ивановская академия выпускает врачей ежегодно?
— В этом году вместе с заочниками было около 90 человек.
— Куда потом идут эти люди?
— К нам с ветеринарного факультета пришёл на работу пока только один человек. Кто-то уезжает, у нас учится много иногородних — из Владимирской, Костромской областей, из малых городов Ивановской области, многие возвращаются домой. Надо заметить, что сейчас очень интенсивно развивается агропромышленный комплекс, появляются современные предприятия, которые, в принципе, не отстают от современных ветклиник. Конечно, выпускники идут и туда. Традиционное представление о том, что врач лечит коров, стоя по колено в навозе, для многих хозяйств уже совершенно неактуально. Я недавно была на экскурсии в Гаврилово-Посадском районе, там построен новый молочный комплекс. Была в восторге. Но кадровый голод есть и в АПК. Много выпускников уходит работать за большую, по их мнению, зарплату, просто продавцами куда-то в магазины, не имеющие отношения к ветеринарии.
— У вас есть какая-то своя статистика: какой процент выпускников вообще не идёт работать в ветеринарию?
— Да, ситуация очень плачевная. Кадровый голод значительный. Это огромная проблема государства, бюджетные деньги расходуются впустую.
— А почему вы вообще решили пойти работать преподавателем, как это случилось?
— В последнее время наш вуз сотрясает масса неприятных ситуаций. В какой-то момент уволилась разом целая кафедра. Меня пригласили преподавать, мы с моими коллегами из клиники спасали факультет, потому что студенты были уже на грани перевода в другие вузы. На данный момент работа восстановлена, есть надежда на то, что всё будет хорошо.
— На какой кафедре вы работали?
— Акушерства, хирургии и внутренних незаразных болезней.
— Какие проблемы в образовании вы бы выделили в первую очередь?
— Ситуация с преподавателями достаточно плачевная. Люди не хотят работать по новым стандартам, они считают, что это им не надо. Нет никакого сотрудничества с бизнесом. Есть хорошие преподаватели, но почти нет практиков. А нужно, чтобы люди реально работали с животными, проводили оперативные вмешательства, следили за новинками ветеринарной науки. Тогда будет повышаться качество обучения. И ещё очень важно повышение квалификации самих преподавателей, их обучение на каких-то площадках. При этом возможности для этого есть. Например, агропромышленный комплекс «Эко-Нива» разработал целый учебный центр для преподавателей. Было бы хорошо, если бы клиники тоже это делали. Будет продуктивное взаимодействие, преподаватели станут понимать, что происходит в современном мире, сейчас же они просто оторваны от производства.
Другая проблема: очень плохо ведётся профориентация. Абитуриенты должны понимать, что такое ветврач, чтобы в вузе не было лишних людей. К сожалению, на ветеринарный факультет многие попадают только потому, что не смогли поступить в другие вузы. Да, сейчас растёт средний балл по ЕГЭ при приёме на ветфак. Однако, например, в прошлом году у нас был недобор на бюджетные места. Очень многие студенты, придя на практику, сталкиваются с тем, что им нужно работать с живыми пациентами, с биологическими жидкостями, они к этому совершенно не готовы. Естественно, к работе с владельцами тоже не готовы, у них нет навыков коммуникации.
 |
| В операционной Ивановской ГСХА |
— Вы предприняли какие-то попытки улучшить ситуацию с обучением, когда пришли в вуз?
— Я, в первую очередь, отметила устаревшие рабочие программы, не соответствующие реалиям. Озвучила своё мнение на учёном совете. Мы планируем привлекать к преподаванию практикующих специалистов, лидеров в своих направлениях. И такая работа уже ведётся.
— Что мешает привести профессорско-преподавательский состав к нормальному уровню?
— Этим должна заниматься управленческая команда, начиная с ректора вуза. Если преподаватели не хотят развиваться, если они занимаются только формальным обучением, такой кадровый состав надо менять. У преподавателей сейчас очень хорошие зарплаты. У тех, кто находится на основной ставке, есть эффективный контракт, некоторые сотрудники академии получают больше, чем ведущие хирурги страны. Можно заставить их повышать квалификацию, работая с эффективным контрактом, премируя. Как и в клиниках, кто-то хочет развиваться, кто-то нет. В клинике должен быть рабочий кадровый состав, то же самое справедливо и для вузов. И ректоры должны быть хорошими управленцами. Я подписана на канал в «Телеграме» «Наука и университеты» и вижу, что в других вузах есть тенденция привлекать именно хороших управленцев в качестве руководителей. Это может привести к позитивным изменениям, наладить сотрудничество с бизнесом и повысить качество образования.
— Мы понимаем, что ветеринария в целом меняется в России очень серьёзно и очень быстро. Вузы, мягко говоря, за этим не успевают. Тем не менее, хоть какие-то изменения в позитивную сторону происходят?
— Да. Существует федеральная программа по развитию сельского хозяйства, в ней, в том числе, уделяется внимание повышению качества образования. Министерство сельского хозяйства сейчас делает много правильных шагов, но сопротивление внутри вузов огромное. В нашей академии раньше был ректором Дмитрий Рябов, он единственный из руководителей заключил соглашение с Национальной ветеринарной палатой, мы начали внедрение образовательных программ: к студентам третьего-четвёртого курса приезжали эксперты, на базе нашей кафедры мы провели несколько семинаров и конференций. Сейчас такое соглашение заключила Костромская ГСХА, ряд вузов тоже планирует сделать это. Я думаю, это очень хорошая тенденция. Мы в нашей академии получили по программе очень хороший отклик от студентов, многие к нам подходили и говорили, что поменяли взгляд на профессию: раньше не планировали работать по специальности, а сейчас очень мотивированы примером успешных ветврачей. Я думаю, то же самое надо проводить во всех вузах.
Надо, чтобы студенты видели истории успеха тех, кто добился хороших показателей в сфере ветеринарии, в лечении как мелких животных, так и крупных. Например, мы привлекали ярославскую компанию «Копытный сервис», они занимаются обрезкой копыт у КРС. Я сама была очень впечатлена их презентацией. Руководитель компании провёл чёткую связь между заболеваниями копыт и разорением АПК — настолько детально он пояснил всё студентам. Мы получили хорошие отклики, студенты поехали к ним на практику, а потом на работу. Нужно заинтересовывать учащихся. Если у преподавателей нет искорки в глазах, они никогда не передадут студенту любовь к профессии. Должен быть «ударный» преподавательский состав, либо учить должны приглашённые эксперты, которые будут проводить такие занятия со студентами — можно даже дистанционно. Сейчас, тем более в условиях пандемии, это даже неплохо.
 |
| Благодаря трансляции на внешний экран студенты могут наблюдать операцию в деталях |
 |
— Какие ещё проблемы вы видите в высшем ветеринарном образовании?
— Нужно сказать про аспирантуру в её нынешнем виде — это просто трата бюджетных средств. Люди недоучиваются, бросают, а государство финансирует всё это впустую. Необходима работа, направленная на поддержку аспирантов и молодых учёных в виде и внутривузовских, и внешних грантов (хотя, как показывают практика и опыт коллег, привлечение грантов — непростая задача). Также нужно поощрять и научных руководителей, консультантов, однако это должно осуществляться таким образом, чтобы они были заинтересованы не просто в списании часов по учебной нагрузке, но в подготовке качественных, актуальных работ, востребованных, в первую очередь, в АПК нашей страны. А также в защите своих учеников, которые должны оставаться в вузе и продолжать дело своих учителей. Нужно мотивировать молодых специалистов оставаться преподавать. Сейчас ведь 70–80% профессорско- преподавательского состава — пожилые сотрудники.
— Есть ли, с вашей точки зрения, разница между молодыми и возрастными преподавателями в плане отношения к работе, обучению студентов?
— Каждый преподаватель всё-таки индивидуален. Если человеческие качества у него изначально были не очень, отношение к студентам будет соответствующее, и это не зависит от возраста. Есть молодые преподаватели, которые не очень корректно относятся к студентам и не учатся сами, и есть такие, которые достаточно много лет проработали в вузе, постоянно находятся в тренде, посещают конференции, развиваются. Поэтому я ни в коем случае не хочу сказать, что надо убрать всех пожилых и омолодить кадры — это не совсем верный подход. Но все преподаватели должны понимать, что студенты — это как клиенты в клинике: они потребители услуг и должны получать услуги качественные. Хорошее отношение со стороны преподавателей и отсутствие унижения — должны быть комфортные условия. Хорошо было бы ввести в вузе регулярное анкетирование студентов и премирование преподавателей по его результатам. И кто-то должен оценивать это непредвзято.
— Преподаватели бывают разные. Студенты — тоже. Мне прекрасно известно, что существует практика — где-то в большей степени, где-то в меньшей — когда студенты не сдают предметы на экзаменах и зачётах, не получают оценку за объективные знания, а им её ставят за деньги. У нас в академии был одно время студент, который был известен на весь вуз тем, что мог «проставить» любую отметку по любому предмету. Если вводить такую систему анкетирования, не получится ли, что преподаватели, которые нечисты на руку, как раз будут в топе с хорошими оценками? Потому что будут ставиться высокие баллы не только тем, кто действительно хороший преподаватель, но и тем, кто берёт взятки. Ведь если студент хочет получить диплом не за знания, ему не выгодно, чтобы таких преподавателей в вузе не было.
— Студенты очень трезво оценивают и дают хорошую оценку преподавателям, которые преподносят качественные знания. Я могу сказать, что из тех, кто мне сдавал предмет, никто не предложил ни денег, ни чего-либо ещё. И когда я пришла знакомиться со студентами, сразу сказала, что такого не будет. Преподаватели, которые дают качественные знания, не нуждаются во взятках.
— Конечно, студенты знают, кто берёт, а кто нет. Естественно, вторым не предлагают, поэтому вам и не носят.
— Вообще не должно быть преподавателей, которые берут взятки и ставят отметки без оценки знаний студента. Это должно искореняться, в первую очередь руководством. Каждый вуз знает, какие преподаватели что могут себе позволить. Вообще, получая сегодня хорошую зарплату, думаю, преподаватели могут купить всё, что им нужно. Даже смешно, когда студентов просят принести на госкомиссию колбасу, коньяк, что-то ещё.
— Традиции…
— Да. Но их надо искоренять.
— Все это понимают, но никто не понимает, как.
— Надо точечно работать с преподавателями. Если руководство вуза не коррумпировано, то и преподаватели не будут позволять себе такие вещи. Рыба портится только с головы. Поэтому во всех ситуациях руководство должно начать с себя.
— Вы проводили аналогию с клиникой — восприятие студента как клиента. Мне она кажется не совсем корректной. В клинике виднее связь: если врач плохо лечит, плохо относится к клиенту — у него будет меньше клиентов, меньше зарплата, у всей клиники будет меньше клиентов и ниже выручка. В вузе это не прослеживается — как бы преподаватель ни учил, получается, что он всё равно будет сидеть на своём месте и получать свой оклад.
— Я не соглашусь с этим. Если студент понимает, что получает качественное образование в вузе — это как довольный клиент. Каждый расскажет ста своим знакомым — в вуз придут и агрономы, и инженеры, и ветврачи. И будут учиться. Если они понимают, что качество образования и отношение к студентам отвратительные, у вуза будут недоборы. Так что есть взаимосвязь между качеством преподавания и количеством студентов в университете. Есть перспективные вузы, где всегда отличный набор, и будущие ветврачи стараются выбирать те учебные заведения, где есть намёки на хорошее образование, даже будут готовы уезжать в другой город. Я прослеживаю эту тенденцию по нашему вузу.
— Ваша точка зрения совпадает с таковой Алексея Ермакова, который некогда в беседе со мной говорил о том, что студенты всё больше «голосуют ногами». Однако, судя по наблюдаемой ситуации, далеко не все студенты вообще хотят получать качественное образование. Если вернуться к нашему разговору о том, что значительное число выпускников не идёт работать в профессию, возникает вопрос: что они вообще там делают, зачем учатся? Это же достаточно большой процент. И что с этим делать? Что мешает не учить их пять лет и не тратить бюджетные деньги, а отсеять на каком-то этапе — ведь, мне кажется, по большинству понятно, что они потом не пойдут работать в профессию.
— Отсеять — это значит потерять финансирование, ни один вуз не пойдёт на это. Потому что за каждого бюджетного студента вуз получает финансирование. В первую очередь, необходима профориентация до поступления — люди должны понимать, куда они приходят. Кроме того, будет хорошо, если в вузах введут какое-то психологическое тестирование, мы разговаривали о нём с Эльмирой Томилиной — она считает, что это может повлиять на будущее ветврачей. Отсеивать их на приёме в вуз, разработать программу, понимая, что по тем или иным чертам этот человек не будет работать. Отчислять потом — это будет потеря контингента и бюджетных денег для вуза, ни один вуз не пойдёт на это, будут драться за студентов всячески.
— Я поступал в Московскую ветеринарную академию в 1993 году и наслышан про такую замечательную существовавшую в то время вещь, как выездная экзаменационная комиссия, которая из Москвы приезжала в какую-нибудь область и там принимала экзамены для абитуриентов этого региона. Мне рассказывали, как шёл приём в Калуге, там у сдающих при подготовке к ответам просто здоровенные учебники падали на пол, с грохотом на всю аудиторию. Комиссия смотрела в потолок — экзамен все сдали. Сейчас что поменялось? Вуз так же заинтересован не столько в качестве, сколько в количестве поступающих — важно же, сколько пришло на первый курс. Получается, мы приходим к тому, что проблема подушевого финансирования — может быть, не главное, но одно из основных зол в образовании. Есть ли какая-то перспектива, с вашей точки зрения, эту систему поменять?
— Не знаю, это было бы отлично. Разумеется, на первом месте должны быть показатели качества образования, а не количества учащихся. Наш ветеринарный факультет лишали аккредитации, и несколько лет в Ивановской академии могли принимать только на коммерческую основу. Я вела занятия по хирургии у третьего курса, и это всего 10 человек! Но эти 10 учатся очень хорошо. Все заинтересованы, все пришли, чтобы стать ветврачами. Они работают с кадаврами, отрабатывают швы, очень внимательно слушают, задают правильные вопросы, и с ними приятно работать. У них не пустые глаза, они хотят знаний. Для страны, наверное, было бы лучше учить 30 человек, но качественно, чем 150, из которых только 30 потом будут работать по профессии. Отвязать подушевое финансирование — не знаю, насколько это задача для Минсельхоза, но это действительно зло.
— Хотелось бы услышать ваше мнение по поводу заочного образования. Существует точка зрения, что в ветеринарии оно не сильно отличается от очного — не потому, что заочное замечательное, а, напротив, очное такое плохое. Следовательно, пока не изменится ситуация с образованием в целом, то и заочку трогать нет смысла. Что идёт вразрез с мнением многих людей, ратующих за качество образования. Например, Сергей Владимирович Середа, напротив, постоянно везде говорит, что заочное ветеринарное образование — позор России. Каково ваше мнение по этому вопросу?
— Я согласна с Сергеем Владимировичем и уже озвучивала это. Мы вместе с ним как раз недавно были в Государственной думе, там поднимался этот вопрос. У нас есть положительные сдвиги — с этого года на заочную форму запрещено принимать без профильного среднего специального образования. Это не глобальная победа, но начало. Я бы ещё дополнила положение тем, что принимать на заочку можно ещё и только тех, кто работает в сфере ветеринарии или АПК. Как преподаватель могу сказать, что заочники — самый тяжёлый для меня контингент. У меня не было никаких проблем с очниками, там я не встречала наглых студентов, я наладила с ними отношения и видела отклики. Но заочники — это люди, которые приезжают как раз купить оценки. Подходят и напрямую говорят об этом. И очень удивляются, когда я говорю, что так не получится. Заочное образование, я считаю, могут получать люди со средним специальным образованием и обязательно работающие в соответствующей сфере. Как работодатель могу сказать, что такие сотрудники даже гораздо ценнее, чем очник с дипломом ветврача, который ни разу не был в ветклинике.
— Касательно упомянутого изменения о том, что на заочку можно брать только выпускников колледжей — есть один нюанс. На самом деле в образовательном стандарте предусмотрена возможность получения и среднего ветеринарного образования также заочно.
— Это, конечно, совершенно недопустимо.
— Но, к сожалению, в законе такая возможность есть.
— Я упустила это. Заочное образование в колледжах, разумеется, надо запретить. Но на практике сейчас можно видеть: студенты, которые проходили обучение в колледжах, существенно отличаются от тех, кто пришёл в вуз со школьной скамьи. У них уже есть какие-то знания и практические навыки, это мне позволяет делать выводы, что колледжи дают больше практики, чем вузы.
— Это радует. Вы входили в руководство Национальной ветеринарной палаты. Что конкретно делает НВП для изменения ситуации с образованием?
— Мы постоянно выступаем за качественное образование. НВП сейчас проводит достаточно интенсивную работу с вузами. Алексей Максименков, один из членов правления, заключил договоры с колледжами Московской области, мы разработали программу практики со студентами, которая будет единой для всех клиник палаты. И хотим предоставить её в Министерство образования и утвердить на министерском уровне. Мы начинаем заключать соглашения о чтении лекций и проведении конференций с вузами и колледжами. В вузы будут приезжать эксперты НВП и давать учебный материал, с РУДН такая работа уже активно проводится. Либо по запросу вузов, либо будет распланирована определённая программа.
— Со сколькими вузами уже заключено такое соглашение?
— В данный момент с тремя: Костромской, Ивановской академиями и РУДН. В РУДН эксперты НВП регулярно проводят лекционные занятия: это Наталья Корнилова и анестезиологи клиники «Раденис», они занимаются со студентами на постоянной основе, а также с колледжами Московской области. Мы планируем подключить к программе и другие вузы, предложить для прохождения практики все клиники НВП. Сейчас нас больше 100. Это ведущие клиники страны, у нас разрабатываются стандарты, мы работаем над повышением качества лечения и обслуживания. Все наши материалы мы будем предоставлять преподавателям. И также мы разрабатываем для них программы повышения квалификации. Работа начата в ноябре, мы получили очень хорошие отклики от пилотного проекта. Преподаватели ряда вузов подключены к нашим рабочим группам. И мы бы хотели давать информацию по трудоустройству, чтобы студенты понимали, куда они могут устроиться в разных городах.
— Вы будете проводить в вузах какие-то мероприятия на эту тему?
— Да, конечно. Это могут быть конференции, семинары. Также НВП предлагает награждать преподавателей посещением таких мероприятий, как Национальная ветеринарная конференция, Vet.Camp — давать им возможность бесплатно повышать свою квалификацию. Также мы планируем дистанционно привлекать зарубежных лекторов. И ещё мы думаем о налаживании сотрудничества с АПК. В общем, планов много — будем работать над их осуществлением.
СВМ № 6/2021
Читайте по теме:
Заочное ветеринарное образование: неизлечимая хроника
